Элиты США готовы на все, чтобы сохранить слабеющее мировое лидерство

Кандидат в президенты США от Демократической партии Хиллари Клинтон опубликовала колонку в издании Times, в которой в очередной раз поведала миру об исключительности Америки. Нельзя сказать, что в статье содержатся оригинальные для Клинтон мысли. Не мудрствуя лукаво, штаб Хиллари просто переработал речь, которую она произнесла перед избирателями в Огайо 31 августа. Аргументы кандидата остались теми же, вплоть до использования одних и тех же цитат Линкольна, Рейгана и Кеннеди о «сияющем граде на холме» и «последней надежде Земли». Но в статье экс-госсекретарь немного расширила тезисы и пояснила, почему же именно Америка — главная и незаменимая для всего мира страна.

По мнению Хиллари Клинтон, первая причина незаменимости США — в самой сильной в мире армии. Вторая же заключается в альянсах с союзниками, выход из которых сегодня был бы большой ошибкой. Эти альянсы, с которыми России и Китаю «не стоит даже пытаться сравниться», увеличивают мощь Америки.

Третья причина исключительности — в самой большой и динамично развивающейся экономике. «Наши работники могут превзойти в инновациях и конкурентоспособности кого угодно в мире, а наши предприниматели создают новые привлекательные проекты каждый день», — написала Клинтон.

Главная же причина исключительности Америки — в ее ценностях. Все человечество, по словам Клинтон, надеется, что США и дальше будут защищать права человека, ЛГБТ-сообщества, религиозных и этнических меньшинств, женщин, инвалидов и вообще бороться за мир во всем мире.

Вот почему США и дальше должны играть роль лидера мирового сообщества. «Потому что если Америка не берет на себя лидерство, мы оставляем вакуум, который позволяет укорениться экстремизму, усиливает наших противников и разочаровывает друзей», — написала Клинтон.

В конце колонки экс-госсекретарь великодушно признала, что у других наций тоже есть право гордиться собой и обязанность участвовать в решении мировых проблем. «Но у Америки есть непревзойденная способность быть силой мира, прогресса и процветания по всей Земле. И когда мы делаем это, мы делаем и нашу страну сильнее и безопасней», — написала Клинтон, завершив статью призывом и дальше сохранять «американскую исключительность».

Конечно, в Америке знают не только, кто несет добро и свет миру, но и кто является источником всех неприятностей. 18 октября президент США Барак Обама на своем последнем приеме в Белом доме в качестве главы государства заявил, что действия России подрывают международные нормы и правила и создают проблемы, вместо того, чтобы их решать.

«Мы считаем, что Россия — крупная, важная страна. Ее вооруженные силы уступают в мире только нашим. И мы считаем, что РФ должна быть частью решения проблем в мире, а не одним из их источников, — заявил Обама в ходе пресс-конференции с премьер-министром Италии Маттео Ренци. — Однако действия России подорвали международные нормы, правила, и мы обязаны делать на этом акцент».

Он добавил, что кто бы ни занял кресло президента США, он должен разделять эту точку зрения. В ответ на вопрос о том, не провоцирует ли Вашингтон Россию неадекватной реакцией на ее политику, Обама ответил отрицательно. «Любые характеристики, что мы каким-либо образом некорректно реагируем на агрессию России или как-то пытаемся вторгнуться в ее законные интересы, неверны», — заявил он, не приведя дополнительных аргументов. Нет, потому что нет. Да и разве может в чем-то ошибаться исключительная страна?

Эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер считает, что пока у Соединенных Штатов сохраняется военное преимущество, они будут делать ставку на диктат, а не диалог.

— Вера в свою исключительность — это, в принципе, хорошее качество, она мотивирует и помогает идти вперед. Но дело в том, что вера в свою исключительность всегда упирается в такую же веру кого-то другого.

США существуют относительно недавно. Они не всегда были мировыми лидерами и не всегда будут ими. Они сами должны понимать, что такому глобальному лидерству когда-то обязательно приходит конец. Пока этого не произошло, у США есть выбор: либо диктовать правила всему миру, либо сотрудничать с ним. Сегодня они диктуют. Но если весь мир вынужден чувствовать себя приложением к американской внешней политике, ни к чему хорошему это не приведет. Если американцы поймут, что должны считаться не только со своим мнением, но и с интересами других, вполне возможно, удастся найти нормальный способ сосуществования.

— Уже несколько лет некоторые эксперты говорят о том, что однополярности США пришел конец. Выходит, это не так?

— Биполярная система появилась во времена существования СССР, когда между ним и США установилась глобальная конкуренция. Сегодня никакой глобальной конкуренции с США в мире нет и быть не может. Хиллари Клинтон не случайно говорит, что в основе американской исключительности лежит самая мощная в мире армия. Давайте представим, что это не так. Останутся ли США мировыми лидерами после этого?

— И каков же ответ?

— Самое любопытное то, что Америка в строгом смысле слова не является полюсом. Они не собираются никого притягивать. Советский Союз всегда пытался в странах СЭВ создать более высокий уровень жизни, чем в самом СССР. Союз многим жертвовал ради того, чтобы его друзья жили так хорошо, как это было возможно в социалистическом содружестве. Соединенные Штаты никого не поднимают до своего уровня. Америка потому и является такой успешной, что держит союзников на определенной дистанции. США не предлагают сателлитам участвовать в принятии решений. Вчерашняя встреча с итальянским премьером ярко это продемонстрировала. Обама принимает решения за Ренци и вовсе не считает, что должен его слушать.

США действуют исключительно в своих интересах. Они не забывают про союзников, но только тогда, когда это им интересно. Сателлиты — часть ближнего окружения, но не американского мира. Такая ситуация будет продолжаться до тех, пока американцы будут способны ее продолжать. Если предположить, что в мире создастся военный союз, который сравним по своей мощи с США и может угрожать им немедленным уничтожением, разумеется, однополярности придет конец.

И это единственный вариант. Экономика играет здесь гораздо меньшую роль. Китай сегодня почти не отстает в экономическом плане от США, а за 20 лет может с ними сравняться. Но это не означает, что тогда американскому диктату придет конец, если у США останется самая большая и сильная армия мира, которая может уничтожить любого оппонента.

Пока США могут вводить экономические санкции в отношении РФ даже в том, что касается ее собственности, пока они угрожают отключением России от международной, а не американской платежной системы SWIFT, исключением из Олимпийских игр, к которым США никакого отношения не имеют, они остаются единственной доминирующей силой в мире. Когда таких сил будет две, однополярность закончится.

— Вы сказали, что США могут не только диктовать, но и сотрудничать. Есть ли для этого предпосылки?

— Предпосылки для сотрудничества есть всегда, потому что каждый разумный человек осознает, что его силы не бесконечны, а каждая разумная страна понимает, что должна взаимодействовать с другими. Но, как показывает история в Сирии, пока Россия не начала угрожать силой, США считали, что могут делать там все, что хотят. Как только Россия и Иран применили силу, выяснилось, что Вашингтон должен с ними считаться. Это очень простой ответ на достаточно сложный вопрос. Предпосылки для сотрудничества США с другими странами — это наличие альтернативной силы. Пока в США будут уверены, что они могут диктовать свою волю другим, они будут это делать.

— А личность будущего президента США может как-то повлиять на эту ситуацию?

— У нас есть опыт Барака Обамы, который изначально не был кандидатом от истеблишмента. Он победил вопреки мнению многих представителей элиты и стал президентом, который очень многое хотел изменить. По прошествии восьми лет мы можем оценить, удалось ему это или нет. Прямо скажем, оценка эта не в пользу Обамы. То же самое в определенной степени ждет каждого президента США, в том числе Дональда Трампа, если ему все же удастся победить. Даже если он захочет что-то поменять, вряд ли у него это получится.

Что касается Клинтон, это кандидат, который будет проводить политику, выгодную истеблишменту. У нее нет собственного мнения по большинству вопросов просто потому, что она и есть этот истеблишмент.

Политолог Дмитрий Евстафьев также полагает, что сегодня роль Америки неоспорима, но именно Россия может поставить ее под сомнение.

— Мировая монополярность — это факт, с которым никто из серьезных людей не спорит. Даже президент РФ Владимир Путин в своих высказываниях признает ее существование. Никто в мире по совокупности возможностей не может приблизиться к Соединенным Штатам. Я говорю, прежде всего, о финансовых, военных, социальных возможностях, а также о присутствии, влиянии и контроле в разного рода политических институтах и о том, что называется «мягкой силой». Все разговоры о том, что США утратили статус сверхдержавы — это пока досужие домыслы.

Другой вопрос, что сравнивать ситуацию американской монополярности сегодня с серединой 90-х годов, пиком их могущества, тоже не приходится. Мы наблюдаем ее эрозию с точки зрения военно-политических возможностей и влияния в мире за пределами контролируемых международных институтов. Также появились признаки проседания Соединенных Штатов в экономике. Этого пока недостаточно для того, чтобы говорить о том, что Америка свергнута с пьедестала, но это довольно серьезные признаки.

— Что может угрожать этой монополярности?

— Главное в американском статусе в современном мире — это даже не военная сила, а система военно-политических и экономических союзов. США на протяжении длительного времени были самым привлекательным союзником для большинства глобально значимых международных сил. Но эти обязательства периодически надо выполнять. Соединенные Штаты же известны тем, что своих союзников периодически «кидают». Когда количество невыполненных обещаний перейдет условную границу, Америка утратит статус самого желанного союзника для других стран. И это уже можно будет считать началом конца американской монополярности.

Послание Клинтон, в котором много предвыборных элементов, надо рассматривать с этой точки зрения. Она обращается не только к американскому избирателю, но и к союзникам Соединенных Штатов. Клинтон подчеркивает, что США, несмотря на все проблемы и даже на Дональда Трампа, который сам по себе стал феноменом в американской политике, остаются наиболее привлекательным союзником и беспокоиться не о чем.

Другой вопрос, что столь лобовая и даже вульгарная трактовка госпожой Клинтон американской исключительности не может не удивлять. Это что-то мессианское на уровне начала ХХ века. Такое подчеркивание американской исключительности в последние 30 лет для США не характерно. Но, видимо, это послание американской элите о том, как США при Клинтон будут обеспечивать свое глобальное лидерство. Не на основе партнерства, вовлечения или широких коалиций, а именно таким почти диктаторским способом.

— Как нужно вести себя России, когда американский президент прямо обвиняет ее в создании мировых проблем?

— Вести себя нужно ровно так, как вели до этого. Я бы даже сказал, что нужно честно выйти, порвать на себе тельняшку и сказать: «Да, мы — главный источник проблем Соединенных Штатов, и все, у кого плохие отношения с США — welcome». Я, конечно, шучу. Если же говорить серьезно, Барак Обама — человек, который одной ногой в политической могиле. Причем это один из редких американских президентов, после которого не останется ничего. Его забудут очень быстро, и вспоминать о том, что в Америке был такой президент, лет через 15 станет неприлично.

Другое дело, что он нечаянно сказал то, о чем все молчат. Обама, как человек не очень мудрый, произнес ключевые слова. Единственной по-настоящему серьезной силой, которая может помешать американской политике, является Россия. Не Китай, не Индия, не арабские страны, не «левые» в Латинской Америке, не «правые» в Европе, а именно Россия, которую, напомню, полтора-два года назад Обама, по его словам, уже порвал в клочья. Это очень ценное и, я считаю, лестное для нас признание. Значит, мы все делаем правильно.

Источник

Как остановить упадок Запада

На протяжении последних 70 лет Соединенные Штаты, Канада и большая часть Европы представляют собой обширную зону мира, процветания и демократии. Трансатлантическое сообщество расширилось, и сегодня включает более 900 миллионов человек из 30 с лишним стран. 

Оно подает пример регионального сотрудничества в Африке, Латинской Америке и Юго-Восточной Азии, являясь основой либерального мирового порядка. 

Но эти достижения сегодня под угрозой. Связи с Европой ослабевают уже довольно долго, но этот год оказался самым худшим. В прошлом месяце главный чиновник Евросоюза Жан-Клод Юнкер заявил, что ЕС столкнулся с «экзистенциальным кризисом». 

Между тем, две главные партии Америки охладели к торговым соглашениям с Европой и Азией. Дональд Трамп приветствует решение Британии выйти из Евросоюза, высмеивает американских союзников и восхваляет авторитарного руководителя России президента Владимира Путина, который боится солидарности Запада и пытается ее ослабить.

С учетом таких негативных обстоятельств следующий год может стать определяющим в вопросе о том, в состоянии ли Запад преодолеть свои текущие проблемы. Важнейший урок современной эпохи заключается в том, что интернационализм стабилизирует мир, а приступы воинственного национализма порождают хаос.

Период после окончания Первой мировой войны был временем многочисленных глупостей и провалов: кабальный и непрочный Версальский мир, неумелая и некомпетентная Лига Наций, Великая депрессия и зарождение тоталитаризма. В совокупности все эти моменты сделали второй всемирный пожар практически неизбежным.

Победители во Второй мировой войне решили не повторять ошибки своих предшественников. В истории западной цивилизации они нашли предписания о том, как создать сообщество наций, подкрепляемое не только общими ценностями, интересами и институтами, но и самым мощным в мире военным альянсом. Им было на что опереться: «идеальное государственное устройство» Перикла (в котором «правят не единицы, а многие»), Ганзейский союз (средневековой торговый и военный пакт), век разума, доводы Адама Смита в пользу открытого рынка, разделение труда для роста благосостояния наций и уверенность Иммануила Канта в том, что «вечный мир» зависит от демократических стран и от их способности активно и деятельно заниматься коммерцией.

Первым шагом к объединению Европы стал общий рынок угля и стали. Франция и Германия, воевавшие друг с другом во время обеих мировых войн, стали в мирное время промышленными и торговыми партнерами. Архитекторы европейского проекта, поддержавшие юридически обязывающие идеалы атлантизма, черпали вдохновение в успехах Америки, которая из 13 колоний сформировала новые независимые государства, слившиеся в «более совершенный союз». Продвижение Европы в этом направлении было бы невозможно без плана Маршалла, который положил начало послевоенному экономическому возрождению континента и созданию Организации Североатлантического договора, которая на протяжении 42 лет выполняла функции щита против Советского Союза.

Крах этой ослабевшей сверхдержавы в 1991 году ускорил превращение Европейского экономического сообщества в Евросоюз. Когда НАТО приняла решение о включении в свой состав новых членов, которые прежде были советскими сателлитами и республиками, Евросоюз смог сделать то же самое.

Все это время ключевым словом была интеграция: устойчивый процесс гармонизации политики отдельных стран с превращением ее в общеевропейскую политику, что способствовало развитию сотрудничества и расширению выгодной для всех взаимозависимости.

В 1970-е годы, «еврократы» в Брюсселе гордились тем, что идут в авангарде общемировой тенденции, ради которой они сделали популярным малоупотребительное слово глобализация (правда, затем слово «еврократ» превратилось в ругательство). По мнению многих, открытие рынков существенно сократило неравенство между богатыми и бедными регионами мира и вывело из бедности сотни миллионов людей, особенно в Азии. Негативные стороны глобализации в развитых регионах, особенно в Северной Америке и Европе (снижение зарплаты и риск безработицы в подверженных иностранной конкуренции отраслях), казались легко устранимыми, пока мировая экономика работает уверенно и ровно.

На всем протяжении 90-х годов экономика в основном продолжала расти, средний уровень доходов повышался, рабочих мест было много, а рынки обещали светлое будущее. В 2007 году промышленный индекс Доу-Джонса достиг рекордной отметки. Спустя год евро поднялся до максимума по отношению к доллару. Но уже через несколько месяцев случился крах в банковском секторе и жилищном строительстве Америки, который спровоцировал самый серьезный финансовый кризис с 1930-х годов. Почти девять миллионов американцев потеряли работу, и примерно столько же домовладельцев лишились права собственности за просроченные долги, после чего им пришлось отказываться от своего жилья или экстренно его продавать. Больше всего от уменьшения национального богатства пострадали бедняки и средний класс.

Великая рецессия больнее всего ударила по Европе. Объемы торговли с остальным миром резко упали, а безработица выросла, особенно в странах Средиземноморья. Экономический кризис обнажил и усугубил структурные изъяны самого Евросоюза. Даже в хорошие времена существовала напряженность между странами-кредиторами и государствами-должниками. Из-за введения общей валюты евро теперь проводится общая денежно-кредитная политика и применяется фиксированный обменный курс, но при этом налогово-бюджетной интеграции между странами не происходит. Из-за этого недостатка Европе гораздо труднее реагировать на государственные долговые кризисы, и там часто возникает резкое снижение занятости.

В прошлом году одна катастрофа сменяла другую. Череда терактов усилила обеспокоенность по поводу безопасности. Из-за решения Британии выйти из ЕС появился страх, что этот пример окажется заразительным. Наплыв мигрантов и беженцев с Ближнего Востока и из Северной Африки усилил нагрузку на рынки труда, социальные службы и породил обеспокоенность в обществе.

Предвыборная кампания в США вскрыла аналогичные беды. Многие американцы, особенно из сельской местности и из промышленных районов с пессимизмом смотрят в будущее и с ностальгией вспоминают прошлое, которое им кажется намного лучше настоящего. Как и в Европе, в США растет недоверие к элите и к экспертному сообществу, а также возникает лихорадочное увлечение выступающими против истэблишмента популистами.

Такая негативная реакция сопровождается угрозой протекционизма в экономике, изоляционизма во внешней политике, усилением шовинистических настроений и ксенофобии во внутренней политике. Это та самая ядовитая смесь, избежать которой стремились провидцы и сторонники атлантизма из Северной Америки и Европы, когда закладывали его основы.

К счастью, распорядители этого наследия остаются у власти в большинстве западных столиц. А многие граждане из стран ЕС, особенно молодое поколение, называют себя европейцами вне зависимости от своей национальности. Несмотря на Брексит, то же самое можно сказать и о многих британцах.

Тем не менее, выборные европейские руководители сталкиваются с очень трудной задачей. Им нужно убедить большинство своих граждан, что 27 стран-членов могут надежнее защитить себя в составе Евросоюза, чем вне его.

Для этого институты ЕС должны оптимизировать и упростить процесс принятия решений, развивая при этом сотрудничество. В частности, им надо доказать свою эффективность в борьбе с террористами, как с выходцами с Ближнего Востока, так и с доморощенными приверженцами джихада. Осуществленные в этом году против европейских граждан теракты подчеркивают необходимость разработать долгосрочную стратегию противодействия отчуждению и радикализации мусульманских общин в Европе.

Европейское слово-талисман интеграция находит новое звучание и востребованность. Вместо того, чтобы селить мигрантов и просителей убежища в сегрегированных анклавах, таких как внутренние города Брюсселя или пригороды Парижа, некоторые европейские муниципалитеты ищут пути для ускоренной ассимиляции вновь прибывших, предоставляя им дешевое жилье, возможности для получения образования и профессиональной подготовки. При обычных обстоятельствах начать такие программы и профинансировать их весьма сложно. Но сегодня трудности стоят особенно остро, так как буквально все западноевропейские правительства ушли в глухую оборону, сталкиваясь с большими проблемами избирательного характера, поскольку в будущем году их оппоненты из числа националистов бросят им серьезный вызов.

Президент Путин весьма успешно разжигает на Западе чувство страха перед неудачами. Кремль поддерживает бунтарские партии евроскептиков, запугивает российских соседей и пытается добиться отмены санкций, введенных после незаконной аннексии Крыма и интервенции на востоке Украины. В рамках борьбы с такой подрывной деятельностью НАТО надо наращивать свои силы, дабы предотвратить политический распад Европы. Это также должно стать важнейшим приоритетом для новой американской администрации.

Следующий президент также столкнется с внутренними проблемами, учитывая патовую ситуацию в отношениях между исполнительной и законодательной властью, а также стремление общества замкнуться в национальных рамках. Вызывающая политическую поляризацию и обескураживающая президентская гонка также может омрачить будущее.

Из-за этих трудностей западным странам важно задуматься по поводу вполне законной обеспокоенности своих граждан последствиями глобализации. Они должны укреплять новый политический консенсус, чтобы восстановить поддержку и доверие общества к свободной и справедливой международной торговле. Недостаточно убедить новые промышленно развитые страны с экспортно-ориентированной экономикой принять более справедливые законы о труде и защите окружающей среды, а также соблюдать права человека. Им придется активно устранять недостатки у себя дома. Незащищенные рабочие в развитых странах заслуживают более эффективной системы социального обеспечения. Кроме того, им необходимо предоставить возможности для эффективной и перспективной профессиональной переподготовки, чтобы работать в развивающихся отраслях экономики.

Надо также обратить внимание на мнение граждан о том, что существующая система несправедлива. Крупный бизнес нуждается в реформах. Новички должны получить больше шансов на рынках, где сегодня господствуют мега-монополии. Американские корпорации надо лишить возможности использовать налоговые правила к собственной выгоде. Необходимо запретить им переводить прибыли в налоговые оазисы.

Чтобы обеспечить политическую устойчивость глобализации, ее надо сделать более справедливой и непредвзятой в экономическом плане. Такие меры помогут убедить критическую массу населения на глобальном, региональном и национальном уровне, что и оно тоже может воспользоваться плодами новой волны процветания.

Восстановление социального прогресса в таких масштабах возможно лишь в том случае, если в этот процесс поверят все слои общества. Но инновации и руководящие указания должны поступать сверху. Добиваясь от своих избирателей поддержки идеям атлантизма, нынешнее поколение западных лидеров сталкивается с самым серьезным и сложным испытанием за последние 70 лет.

Новости