Последние новости события факты
19.04.2024
Армения и Азербайджан достигли договоренности о начале процесса делимитации границ, который стартует с четырех сел в Тавушском районе.19.04.2024
19.04.2024
Страны Группы семи - США, Великобритания, Германия, Италия, Канада, Франция и Япония - отвергают участие Украины в теракте, который произошел в «Крокус Сити Холле».19.04.2024
13.11.2015
Военный художник Николай Жуков
13.11.2015
Человек огромного таланта и удивительной скромности, ветеран Великой Отечественной войны, народный художник СССР Николай Николаевич Жуков родился в 1908 году Москве. Но вся Липецкая область считает его «своим», ведь детские годы будущего художника прошли в Ельце, куда семья Жуковых переехала в 1916 году. А вообще корни рода Жуковых ― Нижегородское купечество. 
Родители мечтали о карьере военного для сына, но не мешали его увлечениям. А сын не расставался с карандашом. Рисовал буквально всё, что попадалось на глаза, копировал с открыток и репродукций работы известных художников. Поняв, насколько велико стремление мальчишки, отец Коли постоянно покупал репродукции картин, плакаты, открытки. Можно сказать, это были первые заочные уроки рисования Николая Николаевича.
В школе он был «самым главным» по части стенгазет и плакатов. Надо сказать, талант мальчишки уже в первые годы помог семье прожить в тяжёлые революционные годы. Коля мастерски рисовал на плотной бумаге игральные карты, а мать носила их на рынок и обменивала на молоко и хлеб.
Жизнь в Ельце была трудной. Тревожное революционное время, Гражданская война, близ Ельца часто разворачивались бои. Так, однажды в город ворвалась часть банды Мамонтова. Угрожая жестокой расправой, они врывались в дома мирных жителей, отыскивая евреев. Мать Коли спрятала у себя в дровянике двух соседей-евреев. А когда бандиты ворвались в дом, упала на колени, держа в руках икону. Она говорила, что это ― самая большая ценность в доме, и сумела отвлечь бандитов от дровяника.
Мальчишкой Коля рос шустрым и любознательным. Успевая много рисовать, он занимался ещё и плаваньем, спортивной гимнастикой, лихо крутил «солнышко» на турнике, отлично крутил сальто и здорово бегал. Правда, этому он научился не только благодаря спортивным занятиям, но и одной курьёзной истории. В школе Коля влюбился в первую красавицу-ученицу, которая была на два года старше его. Разница в возрасте ничуть не помешала ребятам дружить. Но прежние воздыхатели девочки не давали счастливчику-Коле прохода. Каждый день подкарауливали по тёмным углам, горя жаждой мщения. Вот и пришлось ученику Жукову научиться бегать, словно ветер. Так ни разу и не попался!
Начальное художественное образование Николай получил в Нижегородском художественно-промышленном техникуме. А в 1928 году стал студентом Саратовского художественного училища. Затем была служба в армии, переезд в Москву ― и начало самостоятельного творческого пути. Молодой художник сотрудничает с книжными издательствами и периодическими изданиями, оформляет плакаты и обложки журналов. Мало кто знает, но известная каждому курильщику упаковка папирос «Казбек» - тоже работа Николая Николаевича.
В 1935 году к художнику пришла настоящая слава. В Лондоне проходил конкурс на лучший рекламный плакат «Интуриста». Конкурс был анонимным, до награждения никто не знал имена авторов и страну их проживания. Жуков отправил пять своих работ. И когда члены жюри стали вскрывать конверты, оказалось, что четыре работы победителя принадлежат одному и тому же человеку!..
Из дневника Николая Николаевича Жукова: «За пять дней до начала войны, 17 июня, я получил извещение из военкомата явиться для прохождения учебного сбора. 18 июня был мой последний цивильный вечер, а утром 19-го холодный металл стригущей машинки смахнул мои кудри в общую кучу. Очень не хотелось прерывать работу даже на срок учебного сбора. Кудри вырастут и будут ещё лучше, а время жаль...
...Поезд с солдатами отходил от перрона. Нервно плывёт толпа провожающих. Среди вех, торопливо взмахивая руками, бегут родные, устремив на меня влажные от слёз глаза. Я подумал тогда, как можно выразительно создать эту картину, мутно видимую, как бы через покров слёз. Ехали мы на учебный сбор в город Молодечно. Объявление войны застало в Великих Луках. Потрясение было невероятным. Даже мирные строительные брёвна, сложенные на платформах встречных поездов, воспринимались как дула орудий...»
Первые месяцы войны Жуков провёл в Белоруссии, его назначили писарем при штабе. Но это занятие было вовсе не для Николая Николаевича. И в конце августа 1941-го года он добился назначения на должность фронтового художника 29-й армии Калинского фронта. Газета этого фронта называлась «На разгром врага». Одновременно он работал военным корреспондентом газеты «Правда». Правда, как корреспондент, Николай Николаевич вёл себя очень сдержанно, даже стеснительно. Он встречался с воевавшими солдатами, расспрашивал их о чувствах, а потом сразу же садился рисовать то, что увидел. При этом создавалось впечатление, что у Жукова нет черновой работы ― всё сразу делалось набело, но при этом очень точно. За это его прозвали мастером молниеносного рисунка.
Работа кипела. Только в первые несколько месяцев из-под карандаша Жукова вышло более ста рисунков. Надо сказать, Николаю Николаевичу редко удавалось творить в одиночестве. Как правило, за спиной стояли товарищи и с интересом наблюдали за творчеством. Жукову это не очень-то нравилось, но он был человеком чрезвычайно терпеливым и уважительным.
Здесь нельзя не упомянуть знаменитый плакат мастера «Отстоим Москву!» (в соавторстве с В.С. Климашиным). Художники нарисовали его всего-то за одну ночь октября 1941 года. Утром отнесли в издательство ― и очень скоро плакат уже был расклеен на улицах многих городов.
Другой не менее известный плакат Жукова - «Немецкий танк здесь не пройдёт!» (1943 год). Известный режиссёр Леонид Быков однажды признался, что, играя в фильме «Аты-баты» последние минуты жизни своего героя Семёна, он представлял именно этот плакат ― так выразительна была сила художника.
К сожалению, значительная часть работ Николая Николаевича не сохранилась в оригинале: чтобы напечатать плакаты в газете, их сначала разрезали на четыре части, каждую отдельно фотографировали, а уже потом создавали макет будущей газетной полосы. Но даже и в таком виде работы поражали своей точностью. И это не удивительно: ведь художник не боялся никакого пекла, словно был уверен, что пули и снаряды пролетят мимо него...
Из дневника Жукова: «Однажды, в холодный снежно-вихревой день, когда небо и земля образуют одну общую белую тьму, когда никто не мог ожидать налёта авиации, какой-то дикий фашистский бомбовоз обрушился на деревню Двойня, где в то время располагалась наша редакция. Произошло это часов в 12 дня. Печатался очередной номер газеты, и каждый занимался своим делом. Неожиданно сразу над крышей дома раздался гул. Самолёт летел очень низко, так как видимость была слабой. Внезапный грохот создал впечатление, что самолёт задел трубу нашей избы... И вслед за этим мы услышали взрыв бомбы. Почти прямым попаданием она угодила в дом наискосок о нас. Убиты были двое детей, хозяйка-мать, сотрудники редакции и шофёр. На фоне метели с улицы был виден разрушенный дом. Как в кривой бревенчатой раме, в уцелевшей тремя стенами комнате стоял стол, на нём горячий самовар, упавшая на лавку икона. Повсюду виднелись какие-то вещи, придавленные брёвнами и досками. Тёплое, живое дыхание комнаты с самоваром запомнилось навсегда. Долго и упорно ломами копали могилу. Земля мёрзлая, поддавалась туго. Похоронили недалеко от деревни. Минута молчания, холодный ветер трепал волосы, слёзы застывали на щеках...»
В 1943 году Жукова назначили на должность руководителя студии военных художников имени М.Б. Грекова (он возглавлял её тридцать лет). Военные художники были разбросаны по разным фронтам, но работа студии не прекращалась ни на день. Они постоянно бывали в партизанских отрядах, иллюстрировали готовящиеся к выходу в свет военные книги, рисовали плакаты.
Из дневника Жукова: «Мы двигались вместе с боевыми частями и были свидетелями полного разгрома немцев, начиная от форсирования реки Прони, взятия Могилёва, освобождения Минска, Вильно и выхода на Неман. Зная немецкую организованность, дисциплину, мы поражались мощи наших ударов. Разбиты все боевые боевые порядки немцев, на всех дорогах брошенная техника, обозы, повсюду следы огромной паники. На полях колосилась спелая рожь, пели птицы, а в хлебах разлагались на жаре сотни неубранных немецких солдат — наши бойцы никогда так не поступали. Мы все сделали тогда просто огромное количество рисунков....
...Поехали к партизанам — завтра будет парад партизан в Белоруссии. На огромном плацу расположились бригады партизан, около 150 тысяч. Картина для Сурикова: дымятся котлы, пасутся лошади, бригады расположены кучно, каждая на своём отведённом месте, с боевыми знаменами, и каждая бригада обязательно с чем-нибудь отличительным - или с учёным петухом, или с особенно разнаряженным козлом: на рогах зелёная сетка, с ремнём на брюхе и с трофейным пистолетом. На речке гранатами глушат рыбу и тут же на берегу жарят, варят уху...
...Парад прошёл великолепно. Козёл, о котором я упоминал, шёл в колонне, важно держа дистанцию, и шёл в такт оркестру, все поражались сказочному козлу, рассказывают про него диковинные вещи...
...В Вильно получили разрешение на работу, зарегистрировались в комендатуре. Заснули в 3-30. Кругом были пожары, начался налёт после ужина, когда только расположились, впервые сняв сапоги, штаны и гимнастёрки. Дом был рядом с товарной станцией, где сейчас стояло большое скопление воинских составов, а на возвышении находилась зенитная батарея. При первом ударе был разрушен дом, стоявший от нас через дорогу. Взрывной волной у нас в комнате вырвало оконную раму, тяжёлое зеркало повисло на одном гвозде и качалось, как маятник, над нашими головами. Хозяйка и её маленькие дети проснулись и были в ужасе от происходящего. Мы лежали с Аввакумовым на полу в комнате хозяйки, прижав к себе её детей. На всю жизнь останется в памяти, как рука моя сжимала тёплую ладонь мальчика, а в ней чётко пульсировало его детское сердце. Каждая бомба, казалось, падала на тебя, но страха не было. Всё сознание было заполнено ощущением справедливости нашего дела, а близость детей заполняла сердце верой в победу жизни...»
Победу Николай Николаевич встретил на австрийской земле.
А в феврале 1946 года Жукова вместе с делегацией направили на Нюрнбергский процесс, где состоялся международный суд над идеологами фашизма. Жуков очень волновался и, видимо, от этого волнения совершил тактическую ошибку: сел в первый ряд и принялся открыто рисовать лица деспотов. Но те сразу стали отворачиваться, прикрываться руками. Тогда Николай Николаевич сделал вид, что уходит, а сам перебрался в последний ряд. Видно оттуда было, конечно плохо, но художник имел при себе бинокль. Правда, слышимость здесь тоже нельзя было назвать хорошей, но те. Кто сидел на последних рядах, пользовались специальными наушниками. 40 дней провёл Жуков на заседании и сделал более четырёхсот рисунков - целую книгу иллюстраций этого исторического события.
Ещё на войне началась дружба Жукова и Бориса Полевого, и продолжалась она всю их дальнейшую жизнь. Знаменитую «Повесть о настоящем человеке» иллюстрировали 19 человек.
Но работы Николая Николаевича признаны лучшими (за это он получил вторую Сталинскую премию, а первую ему присудили в 1943 году за серию рисунков о войне). Кстати, в архиве художника есть и портрет Полевого, сделанный на Нюрнбергском процессе.
Мало кто знает, но именно Жуков стал автором октябрятской звёздочки. Человек, беззаветно любящий детей, он с огромным удовольствием рисовал после войны своих двух сыновей и двух дочерей. Детская тема стала одной из главных в его послевоенном творчестве.
Скончался Жуков 24 сентября 1973 года. Умер внезапно, в зените славы, от сердечного приступа...
А город Елец помнит своего земляка. Здесь работает дом-музей Николая Николаевича, где хранятся многие его личные вещи, документы, рисунки. И сам Жуков хоть и родился в Москве, считал себя елецким. И даже в письме матери, которое он успел отослать прямо с Нюрнбергского процесса, были такие строки: «Мамаша, художники здесь есть. Но наши — Елецкие — самые лучшие»...
Начальное художественное образование Николай получил в Нижегородском художественно-промышленном техникуме. А в 1928 году стал студентом Саратовского художественного училища. Затем была служба в армии, переезд в Москву ― и начало самостоятельного творческого пути. Молодой художник сотрудничает с книжными издательствами и периодическими изданиями, оформляет плакаты и обложки журналов. Мало кто знает, но известная каждому курильщику упаковка папирос «Казбек» - тоже работа Николая Николаевича.
В 1935 году к художнику пришла настоящая слава. В Лондоне проходил конкурс на лучший рекламный плакат «Интуриста». Конкурс был анонимным, до награждения никто не знал имена авторов и страну их проживания. Жуков отправил пять своих работ. И когда члены жюри стали вскрывать конверты, оказалось, что четыре работы победителя принадлежат одному и тому же человеку!..
Из дневника Николая Николаевича Жукова: «За пять дней до начала войны, 17 июня, я получил извещение из военкомата явиться для прохождения учебного сбора. 18 июня был мой последний цивильный вечер, а утром 19-го холодный металл стригущей машинки смахнул мои кудри в общую кучу. Очень не хотелось прерывать работу даже на срок учебного сбора. Кудри вырастут и будут ещё лучше, а время жаль...
...Поезд с солдатами отходил от перрона. Нервно плывёт толпа провожающих. Среди вех, торопливо взмахивая руками, бегут родные, устремив на меня влажные от слёз глаза. Я подумал тогда, как можно выразительно создать эту картину, мутно видимую, как бы через покров слёз. Ехали мы на учебный сбор в город Молодечно. Объявление войны застало в Великих Луках. Потрясение было невероятным. Даже мирные строительные брёвна, сложенные на платформах встречных поездов, воспринимались как дула орудий...»
Первые месяцы войны Жуков провёл в Белоруссии, его назначили писарем при штабе. Но это занятие было вовсе не для Николая Николаевича. И в конце августа 1941-го года он добился назначения на должность фронтового художника 29-й армии Калинского фронта. Газета этого фронта называлась «На разгром врага». Одновременно он работал военным корреспондентом газеты «Правда». Правда, как корреспондент, Николай Николаевич вёл себя очень сдержанно, даже стеснительно. Он встречался с воевавшими солдатами, расспрашивал их о чувствах, а потом сразу же садился рисовать то, что увидел. При этом создавалось впечатление, что у Жукова нет черновой работы ― всё сразу делалось набело, но при этом очень точно. За это его прозвали мастером молниеносного рисунка.
Работа кипела. Только в первые несколько месяцев из-под карандаша Жукова вышло более ста рисунков. Надо сказать, Николаю Николаевичу редко удавалось творить в одиночестве. Как правило, за спиной стояли товарищи и с интересом наблюдали за творчеством. Жукову это не очень-то нравилось, но он был человеком чрезвычайно терпеливым и уважительным.
Здесь нельзя не упомянуть знаменитый плакат мастера «Отстоим Москву!» (в соавторстве с В.С. Климашиным). Художники нарисовали его всего-то за одну ночь октября 1941 года. Утром отнесли в издательство ― и очень скоро плакат уже был расклеен на улицах многих городов.
Другой не менее известный плакат Жукова - «Немецкий танк здесь не пройдёт!» (1943 год). Известный режиссёр Леонид Быков однажды признался, что, играя в фильме «Аты-баты» последние минуты жизни своего героя Семёна, он представлял именно этот плакат ― так выразительна была сила художника.
К сожалению, значительная часть работ Николая Николаевича не сохранилась в оригинале: чтобы напечатать плакаты в газете, их сначала разрезали на четыре части, каждую отдельно фотографировали, а уже потом создавали макет будущей газетной полосы. Но даже и в таком виде работы поражали своей точностью. И это не удивительно: ведь художник не боялся никакого пекла, словно был уверен, что пули и снаряды пролетят мимо него...
Из дневника Жукова: «Однажды, в холодный снежно-вихревой день, когда небо и земля образуют одну общую белую тьму, когда никто не мог ожидать налёта авиации, какой-то дикий фашистский бомбовоз обрушился на деревню Двойня, где в то время располагалась наша редакция. Произошло это часов в 12 дня. Печатался очередной номер газеты, и каждый занимался своим делом. Неожиданно сразу над крышей дома раздался гул. Самолёт летел очень низко, так как видимость была слабой. Внезапный грохот создал впечатление, что самолёт задел трубу нашей избы... И вслед за этим мы услышали взрыв бомбы. Почти прямым попаданием она угодила в дом наискосок о нас. Убиты были двое детей, хозяйка-мать, сотрудники редакции и шофёр. На фоне метели с улицы был виден разрушенный дом. Как в кривой бревенчатой раме, в уцелевшей тремя стенами комнате стоял стол, на нём горячий самовар, упавшая на лавку икона. Повсюду виднелись какие-то вещи, придавленные брёвнами и досками. Тёплое, живое дыхание комнаты с самоваром запомнилось навсегда. Долго и упорно ломами копали могилу. Земля мёрзлая, поддавалась туго. Похоронили недалеко от деревни. Минута молчания, холодный ветер трепал волосы, слёзы застывали на щеках...»
В 1943 году Жукова назначили на должность руководителя студии военных художников имени М.Б. Грекова (он возглавлял её тридцать лет). Военные художники были разбросаны по разным фронтам, но работа студии не прекращалась ни на день. Они постоянно бывали в партизанских отрядах, иллюстрировали готовящиеся к выходу в свет военные книги, рисовали плакаты.
Из дневника Жукова: «Мы двигались вместе с боевыми частями и были свидетелями полного разгрома немцев, начиная от форсирования реки Прони, взятия Могилёва, освобождения Минска, Вильно и выхода на Неман. Зная немецкую организованность, дисциплину, мы поражались мощи наших ударов. Разбиты все боевые боевые порядки немцев, на всех дорогах брошенная техника, обозы, повсюду следы огромной паники. На полях колосилась спелая рожь, пели птицы, а в хлебах разлагались на жаре сотни неубранных немецких солдат — наши бойцы никогда так не поступали. Мы все сделали тогда просто огромное количество рисунков....
...Поехали к партизанам — завтра будет парад партизан в Белоруссии. На огромном плацу расположились бригады партизан, около 150 тысяч. Картина для Сурикова: дымятся котлы, пасутся лошади, бригады расположены кучно, каждая на своём отведённом месте, с боевыми знаменами, и каждая бригада обязательно с чем-нибудь отличительным - или с учёным петухом, или с особенно разнаряженным козлом: на рогах зелёная сетка, с ремнём на брюхе и с трофейным пистолетом. На речке гранатами глушат рыбу и тут же на берегу жарят, варят уху...
...Парад прошёл великолепно. Козёл, о котором я упоминал, шёл в колонне, важно держа дистанцию, и шёл в такт оркестру, все поражались сказочному козлу, рассказывают про него диковинные вещи...
...В Вильно получили разрешение на работу, зарегистрировались в комендатуре. Заснули в 3-30. Кругом были пожары, начался налёт после ужина, когда только расположились, впервые сняв сапоги, штаны и гимнастёрки. Дом был рядом с товарной станцией, где сейчас стояло большое скопление воинских составов, а на возвышении находилась зенитная батарея. При первом ударе был разрушен дом, стоявший от нас через дорогу. Взрывной волной у нас в комнате вырвало оконную раму, тяжёлое зеркало повисло на одном гвозде и качалось, как маятник, над нашими головами. Хозяйка и её маленькие дети проснулись и были в ужасе от происходящего. Мы лежали с Аввакумовым на полу в комнате хозяйки, прижав к себе её детей. На всю жизнь останется в памяти, как рука моя сжимала тёплую ладонь мальчика, а в ней чётко пульсировало его детское сердце. Каждая бомба, казалось, падала на тебя, но страха не было. Всё сознание было заполнено ощущением справедливости нашего дела, а близость детей заполняла сердце верой в победу жизни...»
Победу Николай Николаевич встретил на австрийской земле.
А в феврале 1946 года Жукова вместе с делегацией направили на Нюрнбергский процесс, где состоялся международный суд над идеологами фашизма. Жуков очень волновался и, видимо, от этого волнения совершил тактическую ошибку: сел в первый ряд и принялся открыто рисовать лица деспотов. Но те сразу стали отворачиваться, прикрываться руками. Тогда Николай Николаевич сделал вид, что уходит, а сам перебрался в последний ряд. Видно оттуда было, конечно плохо, но художник имел при себе бинокль. Правда, слышимость здесь тоже нельзя было назвать хорошей, но те. Кто сидел на последних рядах, пользовались специальными наушниками. 40 дней провёл Жуков на заседании и сделал более четырёхсот рисунков - целую книгу иллюстраций этого исторического события.
Ещё на войне началась дружба Жукова и Бориса Полевого, и продолжалась она всю их дальнейшую жизнь. Знаменитую «Повесть о настоящем человеке» иллюстрировали 19 человек.
Но работы Николая Николаевича признаны лучшими (за это он получил вторую Сталинскую премию, а первую ему присудили в 1943 году за серию рисунков о войне). Кстати, в архиве художника есть и портрет Полевого, сделанный на Нюрнбергском процессе.
Мало кто знает, но именно Жуков стал автором октябрятской звёздочки. Человек, беззаветно любящий детей, он с огромным удовольствием рисовал после войны своих двух сыновей и двух дочерей. Детская тема стала одной из главных в его послевоенном творчестве.
Скончался Жуков 24 сентября 1973 года. Умер внезапно, в зените славы, от сердечного приступа...
А город Елец помнит своего земляка. Здесь работает дом-музей Николая Николаевича, где хранятся многие его личные вещи, документы, рисунки. И сам Жуков хоть и родился в Москве, считал себя елецким. И даже в письме матери, которое он успел отослать прямо с Нюрнбергского процесса, были такие строки: «Мамаша, художники здесь есть. Но наши — Елецкие — самые лучшие»...
Добавить комментарий